12 февраля. Не радуют ни солнышко, ни капели, ни запахи весны – старею, старею, старею... Вся жизнь – в соцсетях. Вадим предложил послать от редакции стишат на Левитовфест; что же, отобрал созвучное, скомпоновал подборку – а вдруг да прокатит?
ТРУБИЦЫН Михаил Васильевич
64 года
Россия, гор.Елец, Липецкая обл., ул. Полянская, 24
Пенсионер, не работаю
+7 961 601 00 85, donmishel@yandex.ru
Родился в Ельце в 1957 году. Первые стихи опубликовал в газете «Московский железнодорожник» в 1981 году. Публиковался во множестве коллективных поэтических сборников, газет, журналах «Студенческий меридиан» и «Петровский мост». В 1996 году в издательстве «Трон» выпустил книгу стихов «От Ельчика до Брахмапутры».
Член всероссийского союза писателей «Воинское содружество», вице-президент Международной ассоциации русскоязычных литераторов (МАРЛ).
* * *
Каждый год – беспросветное иго зимы.
Каждый год по весне возрождаемся мы.
Пьём на свадьбах, поём, аки птахи, и вот –
белых мух хоровод. Каждый год, каждый год...
* * *
Пушистый снег на крыши ночью лег:
Привет Земле от Млечного Пути.
Ты не скала, а мой хромает слог, -
В иных пространствах нам не расцвести.
В мороз острее хочется тепла,
И близким вдруг становится чужой.
А утром зазвонят колокола
О всех погибших телом и душой…
Пусть падают снежинки мне на плешь -
Там, впереди, немало тихих утр.
Налей вина и хлеба мне отрежь.
Как лотос свеж, а старец сед и мудр!
* * *
«Пора была самая глухая…» Левитов «Степная дорога ночью»
Осень. Город Анна.
Я бреду чуть свет
в облаке тумана,
где прохожих – нет.
Прячется, двоится
звук моих шагов.
Церковь, парк, больница,
ресторан "Азов".
С сонною отвагой
мысли не спешат;
напитались влагой
кожа и душа.
Кто-то, чуждый прозы,
кличет, манит ввысь...
Подступили слёзы –
но не пролились.
* * *
Рушится царство твое,
грозный владыка Иване!
Чует пиры воронье,
как барыши - басурмане.
В теплую кровь влюблены,
рыщут от Мги до Арбата
внуки ущербной луны —
и не встречают булата.
Множится племя иуд;
то в кабаках, то на вече
старых богов продают,
новых пророков увечат.
Месяца узкий клинок
вместо былого Ярила
явит заутра восток.
Русское солнце остыло...
МОЛИТВА
О Боже, пребывающий на небе,
но в поднебесном мире властный тож!
Чтоб не вздыхать о недуховном хлебе
плебеям - ниспошли дожди на рожь,
убрать до снега дай, дожить до мая,
трудясь, молясь, позволь вкушать хлеба.
И чтоб могла, тебя благославляя,
по чарке в праздник выпить голытьба.
Да будет нам холопский страх неведом,
сердца - открыты, непреклонен лоб.
Избавь от стукачей и мироедов,
разврата, лжи, разрухи и трущоб,
и чтоб страной не правили халдеи,
по коим плачут плаха да тюрьма,
а руки кукловодов - «за идею!» -
не загребали души в закрома.
Учи нас Словом, обухом и плетью,
но от коросты духа – излечи!
…Вздохнут колокола всей древней медью,
и пропоют осанну трубачи…
* * *
«Иван Сизой матушке Москве белокаменной, по долгом странствовании вне ее, здравия желает, всем ее широким четырем сторонам низкий поклон отдает».
Левитов. «Нравы московских девственных улиц»
Белый снег безвременно
Выпал в Белокаменной;
Под нежданным бременем
Мост прогнулся Каменный.
Ненавижу зиму я,
Стужу окаянную.
Где ты, моя милая,
Где, моя желанная?
Стяги обветшалые
По ветру полощутся.
Позабылись шалые
Клятвы и пророчества.
Спят поля просторные,
Споры стародавние,
Купола соборные,
Люди православные.
Ширь необозримая
Белым запорошена.
Ты моя родимая,
Ты моя хорошая…
За морем, непугано,
Счастье пишет вилами.
Отогреть друг друга нам
Суждено ли, милая?